Марк Шагал

Фантазия и свобода

Марк Шагал сумел создать сотни запоминающихся образов, отражающих глубокое понимание художником природы человека. По этим образом можно проследить эволюцию шагаловского стиля, полного волшебства и символизма.

Стиль Шагала сложился под воздействием сразу нескольких течений современного искусства — это, прежде всего, кубизм, экспрессионизм и сюрреализм. Однако художник всегда оставался вне каких бы то ни было «измов», предпочитая идти собственным путем. Шагал черпал вдохновение в повседневной жизни, и ведущими в его творчестве всегда оставались вечные темы рождения, любви и смерти. Шагал их решал поэтически, а иногда просто фантастически. В созданном им мире фантазия смешивается с реальностью, а иудейский символизм — с символизмом христианским. Он был удивительно плодотворным художником, и хотя некоторые его работы осуждались за сентиментальность и вторичность, лучшие из них заняли свое место в одном ряду с классикой современного искусства.

Ранние петербургские произведения Шагала темны по колориту и мрачны по настроению. Однако после переезда в 1910 году в Париж его манера переживает удивительное превращение. В тогдашнем Париже мечтал жить и работать каждый начинающий художник. Этот город, словно магнит, притягивал к себе лучшие художественные силы Европы. Именно здесь, в Париже, то и дело возникали новые, революционные, направления в искусстве. Таким был, в частности, фовизм, заявивший о себе в 1905 году. Фовисты считали, что цвет должен передавать эмоции, а не реалии нашего мира. Одной из наиболее ярких перемен в стиле Шагала после переезда в Париж стал его переход к яркой цветовой гамме.

Определенное влияние на художника оказал и кубизм, в котором формы расчленялись, а затем складывались вновь уже в другом порядке. Шагал мало интересовался кубистскими манифестами, но основной рабочий принцип кубизма стал по-своему использовать. В его работах того времени головы, например, иногда отделены от тел, а предметы изображаются в различных, не соотносимых друг с другом, масштабах. Позже Шагал так прокомментировал свою связь с кубизмом: «Для кубистов картина была плоскостью, заполненной некими формами. Для меня картина — это плоскость, покрытая образами вещей (предметов, животных, людей), размещенных в определенном логическом порядке. Иллюстративность тут не имеет никакого значения. Главным является достижение зрительного эффекта... Я протестую против терминов «фантазия» и «символизм». Наш внутренний мир реален — быть может, даже более реален, чем мир, окружающий нас».

Быстро освоиться в Париже Шагалу помогла его способность очень быстро усваивать характерные черты любого современного ему художественного течения, при этом совершенно по-своему преобразуя их. К 1912 году он успел создать несколько подлинных шедевров — например, полотна «Я и деревня» и «Автопортрет с семью пальцами». В них можно найти точки соприкосновения Шагала с кубизмом и другими современными течениями, однако эти работы отличает дух русских сказок, придающий им неповторимое поэтическое звучание.

Кстати, многие критики считают вершиной творчества Шагала произведения, созданные им во время своего первого краткого пребывания в Париже в 1910—14 годах. Художник в эти годы был полон юношеского задора и новых творческих идей. Собственный художественный язык он создал в общих чертах именно тогда. Разумеется, шагаловская манера потом менялась, но это была уже плавная эволюция, не предполагавшая никаких резких движений и коренных ломок.

Когда Шагал вернулся в Париж в 1923 году, бал правило уже другое авангардистское течение — сюрреализм. Его последователи находили причудливые образы для своих работ в собственных снах. Официально сюрреализм оформился в 1924 году с появлением манифеста, написанного поэтом Андре Бретоном. Однажды Бретон назвал Шагала предтечей сюрреализма, и в этом, безусловно, есть доля истины. Шагал, подобно сюрреалистам, часто создавал не поддающиеся рациональному объяснению, но предельно реалистичные образы. Правда, в отличие от сюрреалистов, он оставался приверженцем вечных тем в искусстве; они были для него важнее подсознания, на которое молились сюрреалисты. В 1930-х годах, когда сюрреализм достиг пика своей славы, Шагал отклонил официальное приглашение войти в эту группу, хотя это могло значительно упростить ему путь к международному признанию. С возвращением во Францию после Второй мировой войны начался самый продуктивный период жизни Шагала. Возраст ему нисколько не мешал (а было художнику уже около 60-ти). Он продолжал заниматься мольбертной живописью, но понемногу его внимание переключилось на другие жанры. Усилившаяся тяга художника к религиозным сюжетам привела его к созданию витражей. Впрочем, при этом он не бросал и любимые им прежде темы — в первую очередь, цирк.

Сразу после смерти Шагала в Лондоне, в Королевской академии, прошла выставка, на которой представили почти 200 работ художника из различных музеев мира. В каталоге выставки, подводившем творческие итоги Шагала, было сказано: «Немногие художники нашего века могли сочетать чувственное наслаждение от акта творчества с такой широтой мысли и глубиной темы. Его гений живо откликался на вечные человеческие комедии и трагедии, сплавляя их в мифы и легенды. Это придает работам Шагала, выполненным в любой технике, необычайную значимость... Обращаясь к легендам, мифам, к поэтическим произведениям, он всегда, подобно великим художникам прошлого, умел прочитать их по-своему».

Полеты наяву

Шагала называют «мифотворцем», и в этом есть доля истины, хотя сам художник категорически не соглашался с подобными определениями. Видимо, все дело в неясности терминологии - искусствоведы под «мифом» понимают одно, а Шагал понимал совсем другое. Внутренняя жизнь человека, состоящая из чреды переживаний реальных событий, созерцания реального же мира, эмоций, фантазий и т. д., представлялась ему вовсе не «мифом», но самой наиреальнейшей реальностью. Да, он, соприкоснувшись с самыми громкими художественными течениями XX века и не принадлежа ни к одному из них, сотворил свой собственный неповторимый мир, который, как кажется, не имеет ничего общего с нашим, всем хорошо знакомым, миром. В мире Шагала люди запросто летают и оказываются в сверхфантастических ситуациях. Но дело в том, что самое фантастическое у него выглядит как вполне возможное и, более того, сбывшееся. Правда этого «сбывшегося» завораживает зрителя; у него как бы прочищаются глаза. «Наперекор всем трудностям нашего мира, - говорил художник, - во мне сохранились часть той одухотворенной любви, в которой я был воспитан, и вера в человека, познавшего Любовь. В нашей жизни, как и в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству, Цвет Любви».

Назад

К списку работ