Макс Эрнст

В поисках новых решений

Эрнст всю жизнь жадно интересовался иррациональным и подсознательным и постоянно изобретал новые технические приемы и загадочные образы, чтобы точнее выразить свои ощущения.

Макс Эрнст посвятил свою жизнь поискам новых выразительных средств, которые, по словам художника, могли бы помочь ему "подняться над живописью". Будучи сначала лидером дадаистов в Кельне, а затем активным членом группы парижских сюрреалистов, Эрнст сыграл видную роль в развитии авангардистской культуры XX века, смело раздвинувшей традиционные границы искусства. За семьдесят лет творческой деятельности художник создал целый ряд революционных с технической точки зрения работ. Картины Эрнста сложны для восприятия, поскольку загадочные символы, заключенные в них, практически не поддаются расшифровке и разрушают привычные представления о гармонии. Очевидно, именно этим можно объяснить не слишком большую популярность произведений Эрнста, хотя никто из искусствоведов не отрицал того, что они оказали заметное влияние на несколько поколений художников двадцатого века.

Эрнст не получил законченного художественного образования, но рисовать пытался всегда. Вспоминая о своем детстве, Эрнст писал, что он довольно часто посещал музеи и пытался рисовать с натуры. Однако манера и вкусы начинающего живописца резко изменились во время его пребывания в Боннском университете, когда он познакомился с работами авангардистов. "Я жадно впитывал все, что попадалось мне на глаза, - вспоминал художник, - но прежде всего меня увлекали Ван Гог, Гоген, Гойя, Сера, Матисс, Макке, Кандинский". Тогда же Эрнст начинает экспериментировать, постепенно отбирая для себя все необходимое, учась яркому цвету и энергичному мазку у Ван Гога и орфизму у Делоне. Он изучает работы своего товарища Августа Макке и художников из группы "Синий всадник", постигает тайны фасеточных плоскостей и приглушенного колорита кубистов, работы которых выставлялись в Кельне, увлекается причудливыми пейзажами Марка Шагала. Этот этап творческого становления художника был прерван началом Первой мировой войны.

Демобилизовавшись из армии в 1918 году, Эрнст на всю жизнь сохранил отвращение к войне и породившему ее обществу, и это придало своеобразную окраску новым работам художника. Вместе со своим другом Хансом Арпом он организовал в Кельне несколько выставок художников-дадаистов, выступив тем самым против традиционного искусства и культуры. Современный Эрнсту критик писал: "Он с серьезным и вдохновенным видом собирает свои композиции из старых катушек, обрывков ткани и проволоки, кукольных рук и ног, шестеренок, колесиков - из любого мусора, который подвернется ему под руку. Увы, даже самые доброжелательные зрители не способны понять, что же хотел выразить этим герр Эрнст". Любопытная подробность: всем желающим Эрнст предлагал взять в руки топор и разрушить любую из его композиций. Когда выставка закрылась, оказалось, что ни одна работа Эрнста не уцелела.

Занимаясь объемными композициями, Эрнст продолжал поиски новых выразительных средств, которые можно было бы применить на плоскости, чтобы заменить ими традиционную картину и рисунок. Результатом этих поисков стал коллаж. Первая выставка коллажей Эрнста, устроенная в Париже в 1921 году Андре Бретоном, произвела фурор. То, что увидела публика, было совершенно не похоже на живопись кубистов, использовавших традиционную технику. Если кубисты писали на полотне "сочиненные" ими элементы, то Эрнст собирал свои произведения из готовых изображений. При этом знакомые предметы теряли свой изначальный смысл, соединяясь в загадочные, необычные образы. Характерен в этом смысле коллаж Эрнста "Гидрометрическая демонстрация убийства с помощью высоких температур" (1920), составленный из изображений сложных машин и приборов, подобранных таким образом, что при всем желании невозможно было бы установить их истинное предназначение. Для Бретона и его парижских друзей коллажи Эрнста стали символическим водоразделом, отделившим авангардное искусство от традиционной живописи. "Они уводят нас по неизведанным путям, - писал о коллажах Эрнста Бретон. - Они похожи на волнующие фрагменты лабиринта, причудливые головоломки. Составленные из узнаваемых элементов, они отвергают всякий смысл". Вскоре технику коллажа Эрнст начал использовать и в своей живописи маслом, создавая такие полотна, как "Целебес" и "Царь Эдип" (1922). На его картинах возникают тревожные, призрачные миры. Миры, которые не поддаются рациональному объяснению.

Эрнст очень много читал, живо интересовался наукой, литературой и историей искусств, знал философию и психологию. Особый интерес он проявлял к трудам Фрейда. Влияние Фрейда прослеживается во многих работах художника, отличающихся сумеречной, напоминающей кошмарный сон атмосферой.

В 1922 году Андре Бретон выпустил в свет свою книгу "Первый манифест сюрреализма", где определил его как течение, основанное на "психической спонтанности, сближающейся со сновидением". Андре Бретон призывал писателей к "спонтанной манере письма", то есть составлению текста из случайных слов, набор которых не поддается логическому осмыслению. Эрнст решил привести свою живопись в соответствие с провозглашенными требованиями сюрреализма и изобрел для этого новую технику, названную им "фроттажем". Эта техника, по мнению Эрнста, должна была "свести к минимуму активную роль человека, которого принято называть автором". Для своих фроттажей художник отбирал образы внешнего мира, а затем трансформировал их и манипулировал ими по своему желанию.

С 1926 года он начал применять технику фроттажа и при работе масляными красками. Этот прием он назвал "граттаж". Работая над картиной, Эрнст укладывал холст на какой-нибудь обладающий фактурной поверхностью предмет, а затем наносил краску, размазывая ее по холсту мастихином. В 1930-е годы атмосфера картин Эрнста становится предельно мрачной. Художник писал, что в это время он "постоянно метался между агрессивностью и экзальтацией", но с началом Второй мировой войны экзальтация сошла на нет, и остались только агрессия и мрачное отчаяние. Самые апокалипсические картины Эрнста выполнены не в технике граттажа, а в технике декалькомании (как, например, "Европа после дождя II").

В послевоенные годы атмосфера картин Эрнста изменилась. Они стали намного лиричнее и ярче по колориту. Романтические настроения пришли на смену брутальной поэтике конца 1930-х годов, и это особенно ярко проявилось в граттажах художника - таких, например, как "Рождение Галатеи" (1969). В последние годы жизни творчество Эрнста получило широкое признание, и его ретроспективные выставки с огромным успехом прошли во многих странах Европы и в Соединенных Штатах Америки.

Назад

К списку картин