Куинджи

Ночное (1905-08), Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В энциклопедических текстах, посвященных жизни и творчеству Куинджи, часто предельно упрощают его путь в искусстве, тем самым предлагая вниманию читателя совершенно ошибочную схему. При этом обыкновенно цитируется известное автообъяснение художника, касающееся прекращения его выставочной деятельности. Вот оно: "Художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет, надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли. Вот я стал Архипом Ивановичем, всем известным, ну это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать, что голос как будто стал спадать. Ну вот и скажут: был Куинджи, и не стало Куинджи! Так вот я же не хочу так, а чтобы навсегда остался один Куинджи". В соответствии с этим признанием нередко и пишут - Куинджи, заметив, что начинает повторяться, бросил писать картины и занялся педагогической деятельностью. Это неправда. Он продолжал интенсивно работать, но работать -в затворничестве. Его закатные произведения - и прежде всего, "Ночное" - неопровержимо свидетельствуют: голос Куинджи в конце жизни вовсе не "спал", а наоборот - даже прибавил в мощи. Этот шедевр органично объединил в себе сразу три стилистические тенденции - преображенного романтизма, внимательного реализма и нарождавшегося на рубеже веков символизма. В нем мы обнаружим зародыши будущих картин многих художников-новаторов, прославившихся в XX веке, - в том числе и учеников Куинджи - Рериха и Богаевского.