Валентин Серов

Портрет Иды Рубинштейн (1910), Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

"Он все время был в исканиях", - заметил о Серове в своих "Воспоминаниях" М. Добужинский. "Портрет Иды Рубинштейн", созданный за год до смерти художника, прекрасно подтверждает эти слова. Эта работа была показана в 1911 году на выставке "Мира искусства", затем - на международной художественной выставке в Риме. В этом же году ее приобрел музей Александра III (нынешний Русский музей). Всюду, где появлялся этот портрет, вокруг него разгорались яростные споры. Многие категорически не принимали "нового" Серова. Репин назвал "Иду" "гальванизированным трупом" (оговорившись позже - "в цикле его работ это вещь неудачная, но как она выделялась, когда судьба забросила ее на базар декадентщины"), а Суриков- "безобразием". Наиболее ретивые "отрицатели" требовали удаления картины из музея Александра III. "Вот какие бывают скандалы, - писал Серов в одном из писем за три недели до смерти. - И я рад, ибо в душе - скандалист, -дайна деле, впрочем". Оскорбляла критиков портрета не нагота героини, а "надругательство" над красотой. Но чуткий Серов прекрасно понимал, что красота не есть нечто застывшее в веках. Что у каждой эпохи свои эталоны. Вглядываясь в ту эпоху, в которой ему довелось жить, он увидел, как изменились эстетические представления, и своим "прозрением" захотел поделиться со зрителем. Помог ему это сделать Восток. Восток к тому времени давно превратился в соблазн европейской цивилизации. Не избежал этого очарования и Серов. Ему требовалась модель. И он нашел ее в Париже. Непрофессиональная танцовщица Ида Рубинштейн, умевшая эксплуатировать образ "роковой женщины", свела с ума парижан, спешивших на русские балеты Дягилева. Едва увидев Рубинштейн в роли Клеопатры, Серов загорелся писать ее. "Монументальность есть в каждом ее движении - это просто оживший архаический барельеф!" - восклицал художник. Ида позировала ему в домашней церкви Ля Шапель, где Серов писал занавес для дягилевского балета "Шехерезада" на музыку Римского-Корсакова. Позировала "обнаженной, как некогда патрицианки позировали Тициану", - ностальгически замечает Грабарь. Серов был очень доволен портретом. Внутренне чутье его не обманывало - эта работа стала "переломной" в истории изобразительного искусства.