Искусство тропической Африки

Эволюция наскального искусства Сахары ливийско-арабо-берберского периода ("Период верблюда")

II стадия, 1 период - начало 2 периода

Начало ливийско-арабо-берберского периода датируется приблизительно II веком до н. э. - II веком н. э., конец - современной эпохой (Иногда этот период делят на два периода: ливийско-берберский, который продолжается примерно до VII века нашей эры, и арабо-берберский, продолжающийся вплоть до современности). По стилистическим признакам изображения этого периода принято делить на две группы - "натуралистическую" и "схематическую". Эту удобную для начальной обработки материала классификацию, которой пользуются археологи и этнографы в ходе полевых исследований, следует признать, во-первых, весьма условной, так как никакого "натурализма" в собственном смысле слова здесь не существует, во-вторых - слишком упрощенной, недостаточно дифференцированной. Изображения как первой ("натуралистической"), так и второй ("схематической") группы далеко не однородны. Каждая из них по тому же принципу (степень условности) может быть разложена на подгруппы. При этом выявляется довольно сложная гамма изобразительных форм. В отличие от других периодов относительная хронология здесь базируется на определенном историческом и этнографическом материале (данные о времени появления в Сахаре лошади, верблюда, различных видов письменности, типов оружия и т. д.). Эти данные используются комплексно, в сочетании с другими: шкала латинизации, эволюция техники петроглифов, эволюция местной фауны, сравнительный стилистический анализ и др. Так, например, к числу самых ранних изображений верблюда мы относим такие, которые по стилю и технике полностью совпадают с изображениями последней фазы "периода лошади", а именно верховой лошади (В последние века до нашей эры - первые века нашей эры существовал сравнительно короткий период, когда в Сахаре еще сохранялась верховая лошадь и уже достаточно широко использовались верблюды (см.: 230, 96-99; 221; 14)). К числу позднейших - схематические изображения, прямые аналогии которым имеются в современном декоративно-прикладном искусстве коренного населения Сахары.

Для идентификации стиля позднейшей группы петроглифов имеются и еще более точные ориентиры - изображения на стенах форта, построенного в 20-е годы нашего века, и даже на обломках самолета, разбившегося в Сахаре во время второй мировой войны.

Можно назвать несколько сюжетов, ассоциирующихся с начальной фазой "периода верблюда". Среди них - крупные дикие животные - слоны, носороги, жирафы, а также антилопы, страусы, муфлоны, газели. Среди домашних животных кроме верблюда и лошади чаще всего фигурируют быки. Многочисленны и разнотипны человеческие изображения. В нижних слоях встречаются "битреугольные" фигуры. От предыдущего периода они отличаются большей сухостью, схематизмом. Туловище по-прежнему сохраняет битреугольную форму, голова - форму вытянутого прямоугольника, руки же изображаются в виде двух прямых углов, ноги иногда отсутствуют: например, фигуры в "хижинах" (последние имеют форму прямоугольника, украшенного по периметру треугольниками наподобие клумбы). Другой распространенный тип человеческих изображений отличается округлыми, оплывающими формами. Пропорции фигур близки к естественным, они имеют округлую или овальную голову, украшенную "ливийским пером", в руках - круглый щит, дротики и короткий меч или кинжал, висящий на предплечье (Изредка встречаются фигуры, вооруженные луком со стрелами. Они трактованы менее суммарно и имеют удлиненные пропорции. Т. Моно относит их к самому началу "периода верблюда" (см.: 230, 128)). Кроме того, существуют различные эклектичные и промежуточные по стилю фигуры, в которых сочетаются прямолинейные и криволинейные формы, например битреугольные и другие геометризованные фигуры с большими головами в форме одуванчика или бабочки или, наоборот, мягко моделированные фигуры с отдельными деталями в "геометрическом" стиле (верхняя часть фигуры - в виде треугольника, руки - в виде шевронов, голова - в виде полумесяца и т. п.) (ил. 473-476, рис. 95).

Рис. 95. Битреугольные и другие типы человеческих фигур. Живопись, петроглифы. Центральная Сахара

К переходному стилю следует отнести фигуры, в которых в равной мере используются криволинейные и прямолинейные формы (см., например, рисунки, скопированные Р. Мони в Адрар-Ифорасе и Ф. Роддом в Аире (Особый интерес представляют фигуры, открытые Р. Мони в местечке Эс-Сук (Адрар-Ифорас). Их головы, изображенные в профиль, точно воспроизводят форму скульптуры догонов. Причем среди современных наскальных изображений догонов (Сонго) ничего подобного не встречается (см.: 221, 15, 21, 24))).

По тем же стилистическим признакам можно классифицировать и изображения животных. В целом одинаково обобщенные схематические фигуры быков, страусов, жирафов и т. д. могут быть выполнены в различной, в известном смысле прямо противоположной манере: одну из них можно назвать "прямолинейно-геометрической", другую - "криволинейно-геометрической". Таким образом, в моделировке графических изображений обнаруживаются те же полярные тенденции, что и в скульптуре: формы прямолинейные, рубленые, угловатые, дискретные - и непрерывные, криволинейные, текучие, округлые, плавно переходящие друг в друга. Кроме того, в обоих случаях существуют всевозможные переходные стили, к которым относится основная масса изображений. Что касается стилистической эволюции, то она яснее всего прослеживается при анализе односюжетного ряда. Наиболее удобной для такого анализа, безусловно, является фигура верблюда (Во-первых, потому что время появления верблюда совпадает с началом рассматриваемого периода; во-вторых, в последней фазе изображения верблюда сохраняются повсеместно, тогда как другие сюжеты постепенно исчезают).

В стилистическом плане новый этап наскального искусства вначале мало отличается от предыдущего периода. Верблюды в позе "летящего галопа" (Эннеди), всадники, восседающие в позе амазонки на высоких дромадерах (Тассилин-Аджер), выполнены в том же стиле и той же технике, что и рисунки заключительной фазы "периода лошади" (верховая лошадь). Фигуры верблюдов стилизованы, обобщены, но не схематичны. Характерные особенности силуэта выявлены настолько детально, что дают возможность определить породу животных. Как правило, верблюды даны силуэтно, в профиль. В отличие от более поздних стереотипных статичных схем эти рисунки достаточно конкретны, разнообразны, очень живо передают движение. Группы из нескольких фигур иногда составляют подобия композиций.

Бесспорно, к числу самых ранних относится уникальная композиция из Таджеламина (Тассилин-Аджер), изображающая двух лежащих верблюдов. Рисунок обрамлен полуовалом, по-видимому, символизирующим ограду. Рядом с верблюдами - фигура обнаженного человека в стиле контурных рисунков, датируемых Ж.-Д. Лажу "периодом лошади" (см.: 191, 169) - дополнительное указание на то, что изображение относится к начальной фазе "периода верблюда". По сложности, точности пространственного построения, виртуозности рисунка эта композиция относится к числу самых удивительных произведений наскального искусства.

Подобные изображения, как бы развивающие традиции реалистической живописи пастушеского периода, крайне редки. Количество схематических рисунков во много раз превосходит число так называемых "натуралистических". В районах Адрар-Ифорас, Ахенет, Хоггар и многих других сохранились почти исключительно поздние схематические рисунки. То, что ранние памятники "периода верблюда" сохранились главным образом в Тассили, по-видимому, объясняется теми же причинами (наличие гротов и навесов), по которым здесь сохранились и еще более древние слои живописи. Заметим, что в Тассили, так же как и в других местах, имеются и схематические изображения, а также такие, которые дают представление о постепенном переходе от описанных выше художественных образов к знаку. Так, например, сравнивая силуэты верблюдов, заснятые Чуди и Лажу в Уан-Бендере (Тассили), можно заметить, что в общей массе одинаковых по стилю рисунков некоторые выполнены менее тщательно, чем другие. Небрежность проявляется в опущении деталей, упрощении рисунка, спрямлении контурных линий и т. п., в результате чего изображение становится более схематичным. Экономя изобразительные средства, исполнитель частично перекладывает работу на зрителя, предлагая ему своего рода "полуфабрикат", для восприятия которого требуется дополнительная работа воображения. В известном смысле изображения такого рода как бы паразитируют на предшествующих им менее условных. Особенно наглядно это проявляется в тех случаях, когда мы имеем дело с предельной схематизацией. Опознать такие крайне условные формы было бы невозможно, если бы по соседству с нами не находились ранее созданные более детализованные изображения тех же предметов. Уже из этого следует, что эволюция стиля, изменение изобразительных форм в каждый данный период не выходит за пределы возможности восприятия, которые постепенно расширяются (рис. 98).

Рис. 98. Статуэтка с цилиндрическим головным убором. Терракота. Культура Нок, северная Нигерия. Музей, г. Джое

Было бы ошибочно считать, что стилистическая эволюция представляет собой некий единый равномерный процесс, что каждому хронологическому периоду четко соответствует определенный стиль. Когда мы говорим о том, что в такой-то период существуют натуралистические, а в такой-то - схематические рисунки, это значит, что таков стиль большинства изображений, относящихся к данному времени.

Несколько сотен петроглифов "периода верблюда", скопированных Т. Моно в Ахенете, несмотря на их значительное стилистическое разнообразие, в подавляющем большинстве бесспорно относятся к средней - началу заключительной фазы (Напомним, что классификация петроглифов помимо стилистических параметров, поддающихся четкому определению, базируется на ряде иных признаков (см. выше)). Изображения контурные и силуэтные, небольшого размера (в среднем около тридцати сантиметров), выполнены в технике пиктажа. Трактовка фигур колеблется от средней стилизации до умеренного схематизма. От описанных выше ранних рисунков их отличает большая условность, суммарность, отсутствие многофигурных композиций, статичность.

В числе наименее стилизованных рисунков этого комплекса - две фигуры из уэда Адукруз (см.: 230, 85, № 67, 47). Относительно сложному рисунку в этом случае соответствует и наиболее трудоемкая техника: оба петроглифа выбиты по всей поверхности силуэта (В массе в этот период силуэтные изображения предшествуют контурным. Постепенно техника петроглифов упрощается, поздние изображения главным образом контурные). Фигуры трактованы суммарно, однако соотношение пропорций не нарушено (несколько увеличены лишь размеры горба и длина шеи). Художник пока еще не пренебрегает существенными деталями, рисунок достаточно разработан, выраженные прямые линии и геометризованные формы отсутствуют. Вместе с тем здесь уже можно заметить, что моделировка одной фигуры тяготеет к "криволинейному", другой - к "прямолинейному" стилю. Развитие обеих тенденций, вплоть до схематических фигур, моделированных исключительно прямыми или только дугообразными линиями, четко прослеживается на материале того же комплекса (Изменение стилей прослеживается на изображениях: 1,2,3, 4, 5, 6, 7, 8 (рис. 96) ).

Рис. 96. Эволюция изображения верблюда. Живопись, петроглифы. Северная Африка, Сахара

Естественно, что вышесказанное относится и ко всем остальным сюжетам; точно так же стилизуются изображения быков, страусов, антилоп и другие.

Живопись и петроглифы I-II тысячелетий н. э. в Аире, Адрар-Ифорасе, Хоггаре, Тибести и многих других районах пустыни свидетельствуют о том, что этот процесс происходит повсеместно. Повсюду в Сахаре, где существуют памятники наскального искусства - от Мавритании до Египта и от Сахарского Атласа до излучины Нигера, - его последняя стадия представлена схематическими рисунками, нефигуративными изображениями и знаками письменности. Такой же условный характер имеет позднее наскальное искусство долины Нила, Эфиопии, Восточной Африки, а также Камеруна, Республики Заир (провинция Шаба), Анголы и других районов. Исключение только Южная Африка, где в наскальной живописи до конца сохраняются натуралистические тенденции (Показательно, что и другие аспекты культуры южноафриканских аборигенов исключительно устойчиво сохраняют архаический характер. В отличие от бушменской живописи поздние южноафриканские петроглифы, сосредоточенные во внутренних районах и принадлежащие неизвестным авторам, стилизованны и схематичны).

На последнем этапе в Сахаре схематизация достигает того уровня, на котором односюжетные рисунки, удаленные друг от друга на тысячи километров и явно принадлежащие различным авторам, разнятся между собой не больше чем одни и те же буквы или математические знаки, написанные разным почерком. Правда, эти изображения можно лишь условно назвать рисунками, поскольку процесс их изготовления уже не является художественным творчеством, а уподобляется своеобразному упражнению или ритуальному действию. Назначение этих схематических рисунков неизвестно. Можно предполагать, что создававшие их многие поколения кочевников не были единодушны в своих замыслах. Люди, рисующие на скалах, подчас вовсе не преследуют определенной цели, а просто коротают время, повторяют то, что до них делали другие. Можно предположить, что иногда эти действия становились обычаем, принимали характер ритуала. Во всяком случае, известно, что у догонов нанесение наскальных изображений входит в комплекс ритуалов посвящения. (Напомним, что наскальные изображения догонов находятся у верхней излучины Нигера, в районе Бандиагара, то есть в непосредственной близости от южной границы Сахары.) (ил. 486, 487)

Хотя рассматриваемый период наскального искусства называют ливийско-арабо-берберским, вопрос о действительных авторах наскальных изображений остается открытым. Т. Моно, крупнейший авторитет в области археологии Сахары, считает вполне вероятным, что "небелые народы оставались в Сахаре и изготовляли неолитические орудия после распространения верблюдов и появления ливийско-берберских наскальных изображений" (см.: 230, 100). Он считает, что нет никаких оснований приписывать создание всех изображений этой эпохи "художникам белой расы". Более определенного мнения на этот счет придерживаются другие авторы. "Все эти рисунки животных обязаны своим существованием пастухам туарегов той эпохи - неграм иклан и белла, которые таким способом заполняли долгие часы водопоя или время отдыха в летнее время", - пишет Кове (см.: 109,8). Моно приводит также аналогичное высказывание Ж. Меркадье: "Я думаю, что собственно туареги рисуют очень мало и что многое говорит за то, что поздние изображения... являются созданием негров, стерегущих их стада. Я всегда находил негров гораздо более развитыми в художественном отношении, чем туареги" (см.: 229, 103). Автор этих строк, французский военный, проведший много лет в Сахаре, конечно, был хорошо знаком с бытом и культурой местного населения. Однако в отношении туарегов он прав только в том смысле, что их современное художественное творчество ограничивается декоративно-прикладным орнаментальным искусством. Сухие геометризованные формы этого искусства, подобные знакам их письменности (тифинаг), - результат столь же длительной эволюции, как и та, которая привела к созданию буквенного алфавита. Нет никакого сомнения в том, что знаки тифинаг, прежде чем стать буквенными, были иероглифичными. То есть в их основе лежит рисунок и созданы они многими поколениями прилежных рисовальщиков (Иначе говоря, нельзя согласиться с общим заключением автора относительно художественных способностей туарегов вообще. Формы изобразительной деятельности в данном случае определяются, по-видимому, стадиальным фактором (ср. современные наскальные изображения догонов)). И все же в данном случае мы должны согласиться с тем, что надписи (архаические - вертикальные, современные - горизонтальные и часто сопутствующие им или существующие отдельно фигуративные изображения) могут принадлежать разным авторам. При этом вполне вероятно, что авторами наскальных рисунков (если не во всех, то во многих случаях) были представители местных негроидных народностей. По крайней мере, бесспорно, что современные наскальные изображения Бандиагары, не только территориально, но и стилистически примыкающие к южносахарскому комплексу, являются созданием местной негроидной народности - догон. Наскальные изображения догонов являют пример крайней степени схематизма. Даже наименее условные рисунки, сохраняющие фигуративность, имеют иероглифический характер. Другие представляют собой абстрактные знаки. Среди последних чаще всего повторяются прямоугольники, расчерченные прямыми линиями по горизонтали и вертикали. Некоторые абстрактные фигуры имеют отдаленное сходство со знаками тифинаг (круг с крестом или точкой в центре, квадрат, разделенный прямой линией пополам, и т. п.). Если это сходство случайное, то сравнение других форм с позднейшими схематизированными сахарскими наскальными изображениями часто позволяет с большой вероятностью установить их значение (Так, например, горизонтальная фигура в виде двух соединенных вершинами треугольников, по-видимому, изображает лошадь или верблюда; вытянутый по горизонтали прямоугольник, перечеркнутый посередине, - всадника и т. д.). Наиболее ценным и перспективным сюжетом для стилистического анализа, несомненно, является человеческая фигура. Крайне упрощенная схема в виде лотарингского креста с загнутыми концами перекладин, неоднократно встречавшаяся среди наскальных изображений Сахары, занимает большое место в искусстве догонов.

Различные вариации на тему этой фигуры бессчетное число раз повторяются в их наскальной живописи, графическом и резном орнаментальном декоре ритуальных и бытовых предметов, в росписи культовых зданий и рисунках на ткани. Та же форма повторяется в навершиях масок (канага) и, наконец, приводит нас к древнейшему сохранившемуся пласту традиционной деревянной скульптуры - к статуям Номмо теллем-догонов (ил. 488, ил. 485, 489-491, ил. 106).