Мир Леонардо Да Винчи

III. В Милане

    Сфорца утвердились в городе, когда отец Лодовико, Франческо Сфорца, захватил власть после крушения династии Висконти. Чтобы укрепить свои позиции, Лодовико решил воздвигнуть конную статую Франческо великого человека, основателя новой династии, надеясь, что таким образом подданные поверят в законность его власти. Поручение, данное Леонардо, считалось очень важным и ответственным. Однако герцог платил художнику либо очень мало, либо вовсе не платил; сбережения Леонардо таяли, и он вынужден был взяться за выполнение других заказов вместе с художником Амброджо да Предисом.

    Леонардо продолжал засыпать Лодовико своими идеями. В 1484 — 1485 годах чума унесла около пятидесяти тысяч жизней миланцев. Леонардо считал, что причина тому — перенаселенность и страшная грязь: всюду кучи отбросов, солнечный свет едва проникает в узкие улочки. Художник предложил герцогу построить новый город, который будет состоять из десяти районов, по тридцать тысяч жителей в каждом. В каждом районе должна быть своя канализация. Улицы предполагалось делать широкими, ширина самых узких должна была равняться средней высоте лошади. (Несколько столетий спустя Государственный совет Лондона признал предложенные Леонардо пропорции идеальными и отдал приказ следовать им при разбивке новых улиц.) Леонардо также предложил систему двухуровневых городских дорог: верхний уровень — для пешеходов, нижний — для движения экипажей. Лестницы, соединяющие оба уровня, предполагалось делать винтовыми, с площадками для отдыха. Если бы Сфорца взглянул на новаторские городские планы Леонардо, он, без сомнения, лишь пожал бы плечами.

    Сфорца использовал таланты Леонардо только применительно к дворцовым развлечениям. Современному человеку может показаться дикостью разбазаривание гения по пустякам, однако сценография в те времена входила в компетенцию художника и оставалась в таком качестве до конца XVIII столетия, когда она выделилась в отдельную профессию. Сам Леонардо обожал этот род деятельности. В 1490 году Лодовико женил двадцатилетнего Джана Галеаццо на Изабелле Арагонской, внучке неаполитанского короля. Ради такого события Леонардо подготовил фантастическое представление. В одном из залов дворца он сконструировал огромную гору с расселиной, прикрытой занавесом. Когда занавес открывался, становились видны небеса с двенадцатью знаками Зодиака. Каждая планета имела образ древнеримского божества, имя которого носила. Под музыку появлялись три Грации и семь Добродетелей, которые восхваляли невесту.

    Завоевав расположение Сфорца, Леонардо начал выступать при дворе не только как лютнист и певец, но и как декламатор сатир, баллад и «пророчеств», которые он сочинял сам. В выборе тем и идей он был немало стеснен, так как вынужден был развлекать людей определенного уровня. (Юмор в эпоху Возрождения был не слишком тонок; выразительным примером тому может служить рассказ, который Леонардо нашел столь уморительным, что даже записал его в свой дневник: у одного художника были очень некрасивые дети, а картины он рисовал прекрасные. Когда ему сказали об этом, он ответил, что рисует свои картины днем, а детей делает ночью.)

    «Пророчества» Леонардо на самом деле были загадками, их название содержало отгадку. «Появится множество общин, члены которых спрячутся со своими детьми в мрачных пещерах и там смогут пропитать себя и свои семьи в течение долгих месяцев, обходясь без света, искусственного или природного». После того как двор пытался отгадать загадку, Леонардо сообщал название: «Муравейники».

    Некоторые из его «пророчеств», без сомнения, никогда не были произнесены вслух. Известно, что Леонардо критиковал церковь, однако, какими бы свободными ни были нравственные понятия в его дни, все равно не следовало терять бдительности. Возможно, Леонардо сочинял такие «пророчества» для себя: «Великое множество людей начнут торговать публично и беспрепятственно очень дорогими вещами, без разрешения на то хозяина этих вещей. Вещами, которые никогда им не принадлежали и над которыми они никогда не имели власти. И человеческое правосудие не будет препятствовать этому»..Название: «О торговле раем».

    В то время, когда он был вовлечен во фривольные развлечения двора, в его заметках появляется мысль о быстротекущем времени: «Речная вода, которую ты осязаешь рукой, является последней, которая уже утекает, — писал он, — и первой, которая только примчалась; то же происходит и со мгновениями времени».

начало

содержание

продолжение