ДРЕВНЕРУССКОЕ ИСКУССТВО

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДРЕВНЕРУССКОГО ВЫСОКОГО ИКОНОСТАСА

Одной из любопытных особенностей древнерусского высокого иконостаса является лицевой состав его деисусного чина, куда входили архангелы, апостолы, святители, мученики и столпники, тогда как в деисусных чинах остального восточноправославного мира, как правило, помимо трехфигурного "Деисуса", находились еще и двенадцать апостолов. Исследователи особо отмечали устойчивость для византийских и южнославянских иконостасов апостольского "Деисуса" и указывали на то, что в мире не существует ни одного такого памятника, который бы содержал в себе, кроме того, еще изображения ангелов или святителей1. Древнерусский же иконостас вплоть до времен патриарха Никона ни-когда не имел деисусного чина чисто апостольского состава, в него всегда входили представители всех институтов церкви 2. Эта особенность состава деисусного чина русских иконостасов была уже отмечена в половине XVII века Павлом Алеппским:

"Верхний иконостас устраивается у них не так, как принято в стране казаков и греков, но Господа помещают в центре, справа и слева Иоанн Креститель и Святая Дева, подле них два ангела, завершается правый ряд Петром, Иоанном Златоустом, Василием и двумя другими апостолами, напротив них Павел, Святой Николай, Григорий и другие два апостола - с каждый стороны по пять больших икон с изображениями во весь рост. Над этим рядом находится изображение Владычицы и пророков, предвозвестивших о ней, с той и другой стороны по пять больших икон" 3.

Из этого отрывка становится ясно, что путешественника поразили в первую очередь отнюдь не размеры икон *, а именно необычный состав "Деисуса". Правда, в том составе, как он описан Павлом Алеппским, "Деисус" Успенского собора в Коломне поражает и нас присутствием с каждой стороны иконостаса по паре апостолов, которые идут вслед за святителями 5. Но не это поразило Павла Алеппского- ведь он даже не называет имен этих апостолов,- а именно тот факт, что в состав древнерусского высокого иконостаса входил "Деисус", содержащий изображения архангелов и святителей; Павла Алеппского удивило и наличие пророческого яруса, который никогда не встречается в иконостасах церквей других стран православного Востока. Причем Павел Алеппский особо отмечает, что в пророческом ярусе были только пророки, предвозвестившие о Богоматери.

Особенности древнерусского высокого иконостаса, отмеченные Павлом Алеппским, заслуживают специального изучения не только потому, что они были присущи только иконостасам древней Руси и, следовательно, имеют самостоятельную ценность для исследователя, но еще и потому, что в силу специфических законов синтеза средневекового ансамбля они придавали новые смысловые акценты алтарной декорации.

Прежде всего мы попытаемся проанализировать особенности состава деисусного чина древнерусского высокого иконостаса. Древнейшим из дошедших до нас памятников этого типа является деисусный чин иконостаса Благовещенского собора в

Московском Кремле, который датируется исследователями временем создания фресковой росписи собора, т. е. 1405 годом в, но не исключена возможность, что он был написан годом или двумя ранее 7.

Памятник этот представляет собой огромный интерес, и есть все основания согласиться с мнением В. Н. Лазарева, что "мы присутствуем здесь при рождении классической формы русского иконостаса, сделавшейся исходной точкой для всего дальнейшего развития" 8. Далее В. Н. Лазарев пишет: "По-видимому, Феофан был тем мастером, который впервые определил основной характер входивших в состав "Деисуса" фигур" 9. Мы не склонны переоценивать здесь роль Феофана и одному ему приписывать эту заслугу, но то, что именно иконостас Благовещенского собора впервые определил как основной характер деисусных фигур, так и основной принцип состава деисусного чина, возражений не вызывает.

До самого последнего времени исследователи рассматривали в составе деисусного чина Благовещенского собора только 11 икон (иконы Христа, Богоматери, Предтечи, архангелов Михаила и Гавриила, апостолов Петра и Павла, святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, мучеников Георгия и Дмитрия), но опись Благовещенского собора 1680 года называет в деисусном чине этого иконостаса еще две иконы - столпников Симеона и Даниила 10. Иконы эти, к счастью, сохранились и, но их никак нельзя считать современными всем остальным иконам деисусного чина. Можно предполагать, что они были дописаны в 1508 году, когда иконы старого иконостаса по распоряжению Василия III монтировали во вновь построенном храме 1а. Возникает вопрос: не могли ли эти иконы быть написаны взамен одноименных древних, которые по своим размерам не входили в линию смонтированного иконостаса?13 Есть и еще одна неясность в составе деисусного чина Благовещенского иконостаса - первоначальная принадлежность ему икон Георгия и Дмитрия мучеников. Как известно, на этих иконах линия позема проходитнесколько выше, чем на остальных Иконах чина. Именно это обстоятельство порождало у некоторых специалистов сомнения в одновременности этих икон со всем остальным чином 14. Думается, что в этом вопросе логичнее всего присоединиться к мнению В. Н. Лазарева, который считает, что стиль этих икон ясно указывает на начало XV века 1б. К этому следует добавить, что едва ли эти иконы могли быть написаны после 1408 года (времени написания иконостаса владимирского Успенского собора), где был сделан новый шаг не только в развитии иконостаса, но, как нетрудно увидеть, ив развитии стиля московской иконописи: усилилось значение контура, более обобщенной стала трактовка деталей и более монументальной трактовка ликов. Вне всякого сомнения, что иконы "Георгия" и "Дмитрия", как по своим формальным качествам, так и по характеру образов, значительно ближе к таким иконам иконостаса Благовещенского собора, как "Апостол Петр" или "Архангел Михаил".

1 С. Радойчич. Уметнички споменици манастира Хиландара.- "Зборник радова Визан-толошког института". 3. Београд.
2 Известно, что раннехристианские темплоны содержали в своем составе изображения пророков, мучеников, а порой и святителей. Софроний Иерусалимский так описывал (до 629 года) иконы темплона: "Вошли мы в храм некий совершенный, и увидели мы огромную и удивительную икону: в середине ее красками' был написан Господь Христос, налево - Матерь Божия, Владычица наша и Приснодева Мария, по правую же сторону - Иоанн Креститель, Предтеча самого Спаса... тут были также изображены некоторые из прославившихся из лика пророков, апостолов и мучеников, среди которых и эти - Кир и Иоанн" (Софронпй Иерусалимский. Слово на память мучеников Кира и Иоанна.). По сведениям Павла Силенциария, в VII веке на темплоне Софии Константинопольской находился "Деисус" в медальонах. В центре "Деисуса" помещался Христос, а по сторонам - ангелы, Богоматерь, пророки и апостолы, причем и пророки и апостолы находились в одном ряду, что же касается порядка их следования друг за другом, то об этом Павел Силенциарий не говорит.
3 Павел Алеппский. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в первой половине XVII века, вып. 2. М., 1897, стр. 148.
4 Как известно, в половине XVII века иконостасы огромных размеров имелись на Украине и в Валахии, их неоднократно описывает Павел Алеппский (см. указ, соч., вып. 1. М., 1896). В качестве примера такого иконостаса можно указать иконостас церкви села Воронец на территории Румынии ("Воронец", Бухарест, 1959, табл. 14) и др.
5 По описи коломенского Успенского собора 1579 года деисусный чин храма насчитывал 11 икон (Н. В. Калачев. Писцовые книги Московского государства, т. I. СПб., 1872, стр. 293.); следовательно, четыре иконы апостолов были добавлены к деисусному чину этого собора позднее, вероятнее всего, при патриархе Никоне, утверждавшем в русских иконостасах апостольский чин (об этом Н. Сперовский. Старинные русские иконостасы. СПб., 1891, гл. "Деисусный чин").
6 И.Э.Грабарь. Феофан Грек.- Сб. Игорь Грабарь. О древнерусском искусстве. М., 1966, стр. 87; В. Н. Лазарев. Феофан Грек и его школа. М., 1961, стр. 84.
7 Для того, чтобы выполнить роспись собора, нужно было дать время ему просохнуть, но в иконостасе храм нуждался с самого начала. К тому же иконостас был слишком дорогим делом, чтобы прибегать к временным алтарным преградам. Поэтому мы считаем возможным согласиться с мнением А. Грабара, что датировка иконостаса 1405 годом является гипотезой, в которой нет ничего нереального (А. Грабар. Несколько заметок об искусстве Феофана Грека.- ТОДРЛ, т. XXII. М.- Л., 1966, стр. 86).
8 В. Н.Лазарев. Андрей Рублев и его школа. М., 1966, стр. 22.
9 Там же, стр. 49.
10 Опись Благовещенского собора 1680-1681 годов. - "Сборник Общества древнерусского искусства на 1873 год". М., 1873, ч. III, стр. 7. Эти иконы находились в иконостасе Благовещенского собора еще в начале нашего века (Н. А. Скворцов. Археология и топография Москвы. М., 1913, стр. 325).
11 Иконы находятся в фондах музеев Кремля. На иконе Симеона Столпника сделана пробная расчистка, но за ничтожностью своих размеров она, к сожалению, не дает возможности судить о стиле. Написаны иконы на очень узких досках (соответственно 31 и 26 см.)
12 ПСРЛ, т. XIII, под 1508 годом.
13 В. И. Антонова, не приводя никакой аргументации, считает, что иконы столпников входили в первоначальный иконостас (В. И. Антонова и Н.Е.Мнева. Каталог древнерусской живописи, т. I. М., 1963, прим. 1 на стр. 273), такую же возможность допускает и Н. А. Маясова, хотя и не исключает более позднего их происхождения (Н. А. Маясова. К истории иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля.- "Культура древней Руси". М., 1966, стр. 154-155).
14 Так, например, в одном из своих последних докладов М. А. Ильин склонялся к мысли датировать эти иконы 1416 годом - временем возможной перестройки собора. См. В. А. Кучкин. К истории двух памятников архитектуры Московского Кремля (в печати).
15 В. Н. Лазарев. Феофан Грек и его школа, стр. 91.